Тихие убийцы: почему следующий глобальный катаклизм может прийти от незаметного вулкана

Следующая глобальная вулканическая катастрофа с большей вероятностью произойдет из-за вулканов, которые кажутся спящими и почти не находятся под наблюдением, чем из-за таких знаменитостей, как Этна в Сицилии или Йеллоустоун в США.

Эти «скрытые» вулканы, о которых часто забывают, извергаются гораздо чаще, чем думает большинство людей. В таких регионах, как Тихоокеанское кольцо, Южная Америка и Индонезия, извержение вулкана, не имеющего задокументированной истории, происходит каждые семь-десять лет. И их последствия могут быть непредсказуемыми и глобальными.

Один вулкан как раз подтвердил это правило. В ноябре 2025 года вулкан Хайли Губби в Эфиопии извергся впервые за всю известную историю наблюдений (по меньшей мере, за 12 000 лет). Он выбросил столб пепла на высоту 13,5 километров, вулканический материал выпал в Йемене, а шлейф дрейфовал в воздушном пространстве над северной Индией.

Не нужно далеко ходить за другим примером. В 1982 году малоизвестный и никем не наблюдаемый мексиканский вулкан Эль-Чичон взорвался после веков спячки. Эта серия извержений застала власти врасплох: раскаленные лавины из камней, пепла и газа сравняли с землей огромные территории джунглей. Реки оказались запружены, здания разрушены, а пепел выпал аж в Гватемале.

Более 2000 человек погибли и 20 000 лишились крова в самой страшной вулканической катастрофе Мексики в новейшей истории. Но бедствие не закончилось на ее границах. Сера от извержения образовала отражающие частицы в верхних слоях атмосферы, охладив Северное полушарие и сместив африканский муссон к югу, что вызвало экстремальную засуху.

Одного этого было бы достаточно, чтобы испытать на прочность устойчивость и стратегии выживания любого региона. Но когда это совпало с уязвимым населением, уже страдавшим от нищеты и гражданской войны, катастрофа стала неизбежной. Эфиопский (и восточноафриканский) голод 1983–85 годов унес жизни, по оценкам, миллиона человек. Это привлекло глобальное внимание к проблеме бедности благодаря таким кампаниям, как Live Aid.

Мало кто из ученых, даже в моей собственной области наук о Земле, осознает, что отдаленный, никому не известный вулкан сыграл свою роль в этой трагедии.

Существует больше опубликованных исследований по одному вулкану (Этна), чем по всем 160 вулканам Индонезии, Филиппин и Вануату вместе взятым. А ведь это одни из самых густонаселенных вулканических регионов на Земле — и наименее изученных.

Крупнейшие извержения воздействуют не только на окрестные сообщества. Они могут временно охладить планету, нарушить муссоны и сократить урожаи на целых континентах. В прошлом такие сдвиги способствовали голоду, вспышкам болезней и крупным социальным потрясениям, однако у ученых до сих пор нет глобальной системы для прогнозирования или управления этими будущими рисками.

Чтобы помочь решить эту проблему, мы с коллегами недавно создали Глобальный Альянс по Вулканическим Рискам (Global Volcano Risk Alliance) — благотворительную организацию, которая фокусируется на упреждающей готовности к высокоэффективным извержениям. Мы работаем с учеными, политиками и гуманитарными организациями, чтобы привлечь внимание к забытым рискам, усилить потенциал мониторинга там, где это наиболее необходимо, и поддержать сообщества до того, как извержения произойдут.

Своевременные действия, а не реакция только после удара стихии, дают наибольший шанс предотвратить превращение следующего «скрытого» вулкана в глобальный кризис.

Почему «тихие» вулканы опасны

Так почему же вулканы не получают внимания, соразмерного их риску? Отчасти это связано с предсказуемыми когнитивными искажениями. Многие склонны полагать, что то, что было спокойным, останется спокойным («нормальность»). Если вулкан не извергался поколениями, его инстинктивно считают безопасным.

Вероятность события часто оценивается по тому, насколько легко вспомнить примеры (этот ментальный ярлык известен как «эвристика доступности»). Знаменитые вулканы или извержения, вроде исландского пепельного облака 2010 года, у всех на слуху и кажутся угрожающими, тогда как отдаленные вулканы без недавних извержений редко вообще регистрируются в сознании.

Эти искажения создают опасную модель: мы инвестируем больше всего сил и средств только после того, как катастрофа уже произошла (реакция). Эль-Чичон, к примеру, начали наблюдать только после катастрофы 1982 года. Однако три четверти крупных извержений (как Эль-Чичон и больше) происходят из вулканов, которые молчали как минимум 100 лет и, как следствие, получают меньше всего внимания.

Готовность к вулканическим угрозам должна быть проактивной, а не реактивной. Когда вулканы находятся под наблюдением, когда сообщества знают, как действовать, и когда коммуникация и координация между учеными и властями эффективны — можно спасти тысячи жизней. Именно так удалось предотвратить масштабные жертвы в 1991 году (на вулкане Пинатубо, Филиппины), в 2019-м (вулкан Мерапи, Индонезия) и в 2021-м (Ла-Суфриер, остров Сент-Винсент).

Чтобы ликвидировать эти пробелы, миру необходимо сместить внимание в сторону слабо наблюдаемых вулканов в таких регионах, как Латинская Америка, Юго-Восточная Азия, Африка и Океания — местах, где миллионы людей живут рядом с вулканами, имеющими скудную или вовсе отсутствующую историческую летопись. Именно здесь лежат наибольшие риски, и где даже скромные инвестиции в мониторинг, системы раннего предупреждения и подготовку сообществ могут спасти больше всего жизней. Затишье — не гарантия безопасности, а чаще всего — предупреждение о грядущей буре, которую мы просто не хотим замечать.