Кто построил крепости-звёзды по всей планете?

Есть мнение, что официальная наука не даёт ответа на множество вопросов. Например, почему вся территория России покрыта круглыми воронками, почему в стране нет деревьев старше пары веков, а все здания XVIII столетия засыпаны многометровым слоем грунта? Почему при раскопках в центре Тулы обнаружен изотоп цезия, и кто на самом деле построил Питер, буквально отлитый в граните, как выяснилось, задолго до рождения Петра I? Что за проходящая по дну Тихого океана стена соединяет северный и южный полюса планеты, и откуда взялись грандиозные пирамиды в Антарктиде, Сибири и на Кольском полуострове? Почему запрещены раскопки на острове Рюген, исследования эфира, торсионных полей, наследия Теслы, волновой генетики и холодного ядерного синтеза? И откуда буквально на всей планете взялись руины построенных по единой технологии звездообразных бастионов?

…И это вполне справедливое мнение. Ответы на данные вопросы (и на многие другие, я просто устал цитировать глупости) наука никогда не даст, так как в основе каждого из них лежит заведомо ложное утверждение. Ну, кроме последнего. Похожие друг на друга, напоминающие звёзды при взгляде сверху бастионы действительно можно найти по всему миру. Наука объясняет однообразие этих фортификаций неизменностью физических законов в пространстве и времени. В условиях нашей вселенной укрепления предназначенные для защиты от огня пушек конца XVI середины XIX веков могут выглядеть только так. А, вот, почему именно — так, а не иначе, это уже — правильный вопрос.

Если взять условно «современную», относящуюся к XX веку идеальную крепость, она окажется плоской. Невысоко над грунтом, так только чтобы высунуть стволы, поднимутся бетонные купола огневых точек, всё же прочее окажется укрыто под землёй насколько возможно глубоко. Ибо крепость рассчитана на противостояние авиабомбам и падающим по крутой траектории — сверху — снарядам дальнобойной артиллерии.

Средневековая крепость — это башни и стены, насколько возможно высокие, да ещё и защищённые рвом. То есть, её фортификации — преграда на пути пехоты. Угрожать стенам в то время могли только подкопы и тараны, которые врагу ещё требовалось подтащить в упор. Эффективность метательных машин заслуживает отдельного разбора, но тот факт, что специально для защиты от катапульт и требушетов никаких мер при строительстве укреплений не принималось, говорит сам за себя.

Однако, потом пришли пушки, и вечер перестал быть томным. Впервые стена замка была разбита выстрелом из бомбарды (одним, бомбарда была одноразовая) в 1399 году. В XVI столетии средневековые «вертикальные» фортификации стали бесполезными. Осада свелась к строительству батареи, которая несколькими залпами сносила ближайший участок стены вместе с башнями и многочисленной, но мелкокалиберной артиллерией в бойницах. Ответом на этот вызов, как известно, стали пологие земляные (иногда облицованные камнем) валы. Серьёзного препятствия для пехоты они не представляли, зато с трудом поддавались ядрам, а по гребню, за бруствером бастиона можно было размещать мощные орудия.

…То есть, всё ясно, но откуда «звёзды»? Почему не построить было более экономичный круглый или квадратный вал? Для понимания ответа на эти вопросы нужно лишь представить себе, как действовала осадная пушка нового времени. Основным снарядом тогда являлось литое чугунное ядро. Картечь при стрельбе по крепости была малополезной. Начинённые чёрным порохом чугунные бомбы взрывались — если вообще взрывались — слабо. Стрельба брандскугелями куда-то наобум за бруствер также давала результаты от случая к случаю и практиковалась больше за неимением лучшего. Ядро же… работало предсказуемо.

Но был нюанс. Даже два нюанса. Первый заключался в том, что ядро — кинетический снаряд, действенность которого очень сильно зависит от расстояния. Любопытно, но факт: выстрел из старинной 24-фунтовой (152 мм) пушки только за счёт кинетической энергии ядра выбивал в грунте или валу воронку не меньшую, что взрыв современного 152-мм фугаса. Однако, только в случае если этот выстрел делался в упор. Одно ядро выпущенное с дистанции 150 метров заменяло восемь выпущенный с дистанции 300 метров.

То есть, и земляной вал противостоял осадному орудию, если последнее удавалось подкатить к цели метров на 100, чуть лучше, нежели никак. Но надо же было подкатить. А пушка (осадная, не полевая) весила до 5 тонн. Пушку катили к валу по вырытой ночами траншее, огневая позиция в конце которой представляла собой дерево-земляное укрепление, способное с тех же 100 метров выдержать ядра орудий, стоящих на валу. По этой, кстати, причине численность орудий на вооружении крепостей в XVI-XIX веках постоянно падала, при том что росла их мощность.

Всё это понятно, но причём, всё-таки, здесь «звёзды»»? Был и второй нюанс. Острый, нацеленный в сторону врага угол резко повышал живучесть вала, ибо приводил к тому, что ядра уходили в рикошет, отдавая преграде лишь часть своей кинетической энергии. Данный эффект использовался и просто в полевых укреплениях. Достаточно вспомнить «багратионовы флеши» на Бородинском поле. Это были они самые: нацеленные на французские батареи земляные треугольники.

Но враг, надо думать, тоже не глуп и постарается разместить осадные пушки так, чтобы их стволы смотрели на вал под прямым углом. Проблема заключалась в том, что форма «крепости-звезды» позволяла в таком случае обстреливать огневую позицию осаждающих с фланга. А живучесть укреплений атакующей стороны была ниже, чем у укреплений обороняющихся.